копирование и перепечатка любых материалов сайта jenskie-istorii.info строго запрещены! Нарушение авторских прав будет преследоваться в судебном порядке.
Всего несколько слов между правдой и клеветой, другом и врагом, одним жизненным сценарием и другим. Произнести их легче легкого, а вот уловить тонкую грань, за которой эти слова начинают отравлять нам жизнь, почти невозможно.
В семье Ингу звали Молнией, а в школе к ней слету и намертво приклеилось прозвище Сорока. Заслышав какую-то новость, она округляла карие глазки и молнией неслась по коридору к нашему классу.
— Люди, — выдыхала она на бегу в свою мелированную челку, набирала воздуха побольше и выдавала свежераздобытую «инфу» на выдохе и без пауз, — Гапочка заловила в женском туалете Петрова с сигаретой и вызвала в школу его родителей, Машка, ты сегодня дежуришь вместо меня…
С Сорокой по жизни по жизни
Ошарашенная очередными сенсационными новостями, я покладисто соглашалась с Ингиными предложениями, ловко встроенными в хвосте каждого новостийного месседжа. И всякий раз удивлялась, как лихо удается моей подружке совместить миссию по распространению новостей с решением самых банальных житейских вопросов. Кстати, именно она мне посоветовала магазин красоты и здоровья где можно купить оригинальную косметику и парфюмерию от ведущих брендов.
— Слушай, — пуча глазки, схватила она меня однажды за пуговицу пиджака на перемене, — говорят, тебя Смирницкий из 11-Б провожал вчера домой. Вы что, встречаетесь? Дай телефончик — хочу попросить его подтянуть меня по английскому…
— Инга, ты чего, с пальмы упала?! Мы же с ним в одном доме живем!
— А, так ты и домашний его знаешь? Дай!
— Сорока, отстань! — отбивалась я. — Ну какой уважающий себя выпускник будет заниматься с восьмиклашкой?! Иди на курсы!
— Тебе что, трудно попросить его по-соседски? — напирала Сорока. — Он же тебе не откажет. Скажи, что я за границу скоро уеду жить, и разговорный английский мне, как кислород… Ну, Машуля, ты же мне друг, или что?!
— Сама ты «что», Сорока! Отстань!
Упираясь со всех четырех, я с тоской понимала, что Сорока скорее умрет, чем отстанет, и, в конце концов, выклянчит у меня необходимую информацию. А вот как она ею распорядится, не знает никто. И английский этот — только повод, и не едет она ни в какую заграницу… Понимать-то я понимала, но после двухнедельной массированной атаки все, же дала номер Вовкиного телефона.
Закончилась эта история грустно: Сорока своими дурацкими звонками довела флегматичного симпатягу Смирницкого до смены мобильного номера, а после этого успокоилась и пошла на курсы английского. Я же еще года два испытывала угрызения совести при встрече с соседом и всякий раз попрекала себя за проявленную слабость. При этом я так и не смогла сказать Сороке о том, что она на корню уничтожила Вовкин интерес ко мне, жизнерадостно выпалив в трубку: «Привет, Вова! Это Инга. Мне тут Машка твой номер дала».
Временами мне хотелось ее убить, но я покорно следовала законам этой странной школьной дружбы, при которой девчонки дают друг-другу обещания не дружить ни с кем больше.
Личное пространство
Учеба в разных институтах сказалась на наших с Сорокой отношениях благотворно. Она с завидным упорством осваивала в инязе английский пополам с немецким, а я с головой погрузилась в мир компьютерных технологий. В какой-то момент я ощутила неожиданное облегчение от того, что наши миры теперь пересекаются нечасто. Но даже из этих редких пересечений Инга всякий раз ухитрялась извлечь свою сорочью выгоду.
— Слушай, Мань, скачай-ка мне реферат по английской литературе, а то у меня «хвост» вырастет.
— Ты ведь Сорока, — отбивалась я, — у тебя по жизни хвост, и все новости на этом самом хвосте.
— Маня, слышь, — искательно заглядывала мне в глаза своими карими буравчиками Инга, — на завтра позарез нужно страниц 20 внятного текста, а то до экзаменов не допустят. Я же с Интернетом не дружу, а ты у нас компьютерный гений…
— Ладно, сейчас Генку попрошу. У него и принтер дома есть — так быстрее будет.
— А кто у нас Генка? Крокодил? Я сама с ним договорюсь — дай телефончик! — тут же оживилась Сорока.
— А Генка у нас не крокодил, а «жаних». И телефон его я тебе не дам — хватит с меня Смирницкого!
— «Жаних» — фигура серьезная, — коварно хихикнула Сорока, — не мешало бы ее на прочность проверить.
— Генка — действительно фигура серьезная, — с нескрываемой гордостью ответила я, — он сам кого и что хочешь на прочность проверить может. Так что отстань.
— Понятно, — неожиданно заключила Сорока, — значит, он у тебя хакер и деньги на свадьбу копит путем разнузданного взлома иноземных банков. Угадала?
— Ой, Ингуша, у тебя всегда было богатое воображение, — рассмеялась я, — но даже тебе, ни за что не угадать, чем занимается Генка.
— Ну да, в его присутствии агент 007 нервно посыпает пеплом свой заржавевший пистолет! — ядовито заключила Инга и скисла на глазах. Похоже, мне впервые в жизни удалось отвоевать у нее кусочек информационного пространства.
— Ладно! — как-то неожиданно легко сдалась Сорока. — Угости-ка меня кофейком. Что-то голова разболелась…
Я отправилась на кухню варить кофе, а Инга уткнулась в какой-то журнальчик. Мы покофейничали и выпили пару-тройку рюмочек «Рижского бальзама».
— Ну что, сестра, — бодро провозгласила Сорока, поднимая рюмку, — так выпьем же за наше родство душ!
Обращение «сестра» натолкнуло меня на неожиданную мысль, и я ее тут же озвучила:
— Слушай, Сорока, а ведь если верить Библии, выходит, что мы все произошли от Адама и Евы и состоим друг с другом в кровном родстве. Прикол!
— Хороший тост! — воодушевилась Инга. — Давай за это выпьем!
А потом Сорока спешно засобиралась домой, чмокнула меня на прощание в щеку и заявила:
— Совет да любовь вам с загадочным крокодилом! Только не забудь меня на свадьбу пригласить. Кстати, а когда у вас роспись? Короче, рефератик ты мне завтра все же подгони…
Я видела, что Инга обиделась не на шутку, но радость от выигранного словесного бор затмила все, ведь впервые в жизни мне удалось дать настоящий отпор самой Сороке!
Ее ползучий шаг
Где-то через неделю после встречи с Ингой мне вдруг позвонила бывшая одноклассница и на полном серьезе озадачила вопросом о моем «тайном» замужестве.
— Да не вышла я еще замуж, Валя! — раздраженно ответила я. — Это какие-то глупые слухи!
— Странно! А источник вроде проверенный! — искренне удивилась Валя, быстренько замяла разговор и положила трубку.
Потом прямо во время лекции позвонил Геша и попросил срочно встретиться. Я встревожилась не на шутку и назначила встречу в нашей любимой кафешке.
— Маша, — осторожно начал Гена, уткнувшись взглядом в чашку с чаем, и по его лицу пробежала тень, — скажи мне честно, ты что, в какой-то религиозной секте состоишь?
— Что?!! Что ты сейчас сказал?! Повтори! — возмущенно потребовала я.
— Успокойся, Машенька, успокойся! — на Геше не было лица. — Я же готов помочь. Только объясни мне, пожалуйста, почему ты от меня все это скрывала. Они тебя запугивали?
На несколько долгих мгновений из моего мира исчезли все звуки — я слышала только стук своего сердца в ушах и видела растерянные и сочувствующие глаза Гены. Смотреть в них было невыносимо, и я закрыла свои, сжав виски руками. В этой кромешной тишине и темноте ко мне пришло прозрение. Я вдруг вспомнила последнее застолье с Ингой и свои отлучки на кухню, во время которых мой беззащитный мобильный оставался в комнате наедине с Сорокой.
— Геша, скажи, пожалуйста, — сказала я, открыв глаза, — откуда у тебя подобная информация?
— Понимаешь, — Гена на долю секунды замялся, — мне позвонила твоя подруга, но очень просила ничего тебе не рассказывать об этом разговоре…
Этих слов мне было достаточно.
— Она сказала, как ее зовут?
— Нет. Она просто сказала, что очень беспокоится о тебе, поскольку ты постоянно цитируешь Библию, говоришь о том, что все мы произошли от Адама и Евы и называешь всех братьями и сестрами…
Меня пружиной вынесло из-за стола. Столик подпрыгнул. Потревоженная чашка звонко качнулась на блюдце и выплюнула на клетчатую скатерть часть уже остывающего чая.
— Так, Ген, посиди здесь. Я сейчас.
Я выскочила на шумную улицу и набрала Сороку. Она сняла трубку только на пятом звонке.
— Эй, Мань, ты чего это наяриваешь? — привычной скороговоркой возмутилась в трубке Инга. У меня же сессия. Экзамены я сдаю! Эк-за-ме-ны!
— Сорока, — перебила ее я, — а мне сказали, что ты провалила самый важный в своей жизни экзамен…
— Кто сказал? — затарахтела Сорока. — Какой такой экзамен?
— Че-ло-ве-че-ский! Дру-же-ский! Вот какой! Ты зачем наплела нашим одноклассникам о моем несуществующем замужестве? Кто позволил тебе копаться в моей мобилке и клеветать на меня Гене?!
— Ха! — с откровенным злорадством отозвалась Сорока. — Так он все-таки поверил! А ты говорила «сам кого хочешь, проверит»… Лох твой Генка! Ничегошеньки он не проверял. Он даже имени моего не спросил и не стал уточнять, в какой именно секте ты состоишь…
— Сорока, это подлость! Дикая и несусветная! Как ты могла так со мной поступить?! Да я тебя знать больше не хочу!
В ответ в трубке раздались равнодушные гудки. Я поспешно вернулась в кафе и постаралась все объяснить Гене. Получалось это путано: я то вспоминала школьную историю с Вовкой, то вслух пыталась вычислить момент между кофе и «Рижским бальзамом», в который коварная Сорока добралась до моего телефона, то цитировала наш застольный диалог об Адаме и Еве. К концу этого сбивчивого объяснения я совсем выдохлась, неожиданно замолчала и вдруг поняла, что Генка мне не верит. Совсем. И от этого ясного понимания мне стало еще хуже.
— Ген, — сказала я, плохо понимая, что делаю, но точно зная, что поступаю правильно, — ты тоже не прошел проверку! Ну как ты мог поверить Сороке?! А если бы она сказала тебе, что я замужем и у меня пятеро детей, ты бы тоже это проглотил и не поперхнулся? Выходит, она победила!
Гена виновато пожал плечами, глотнул остывшего чаю и промолчал.
Я вышла из кафе одна, разом потеряв и парня, и подругу. На улице во всю распоряжался июль: летнее солнце отражалось в тысяче стекол, а деревья восторженно аплодировали ему зелеными ладошками листьев и нисколько не беспокоились о том, что настоящее солнце совсем не похоже на то, как его отражают пыльные витрины и окна…
источник http://jenskie-istorii.info/
