Любовь и помидоры

«Не родись красивой, а родись активной!» — поучала, помнится, свою неопытную подругу поднаторевшая на любовном поприще Сусанна в фильме «Самая обаятельная и привлекательная». Быть активной — значит, не ждать инициативы от мужчин, а проявлять ее самой.

Чего греха таить, в наши дни бойких и пробивных барышень намного больше, чем тех, кто «почивает во светлице» и уповает на Его Величество Случай. Но жизнь показывает, что счастье порой приходит к тем, кто за ним не гонится, а терпеливо ждет своего шанса. А бывает, что и вовсе не ждет, а просто живет своей жизнью.

«Девушка с кошелкой»

Когда сотрудницы «напоминали» мне, что негоже в 35 лет «хоронить» личную жизнь, я говорила, что у меня нет времени на романы и что свое я уже отгуляла. И это было правдой, о каких амурных делах можно думать, имея сына-первоклассника, четырехлетнюю дочку, далматинку Джекки, оставленную вторым мужем, и маму после инсульта на другом конце города! Мужчины, узнав о таком «приданом», испарялись на следующий день после знакомства.

Тот декабрьский день мне не забыть никогда. Максим лежал в постели со «свинкой», Дашка из-за этого эмигрировала в мою 9-метровую спальню, у Джекки образовался нарыв на лапе, а мама с утра попросила чего-нибудь вкусненького к празднику. К счастью, на всех трех моих работах вовремя выплатили зарплату, и я отправилась на рынок. Когда обе руки уже были заняты кульками с овощами, а из матерчатой сетки выглядывали рыбьи головы, я вспомнила о маминой просьбе и обреченно поплелась к «грузинскому» ряду. Изумительные помидоры поблескивали своими красными мордашками, будто елочные шарики. А воображение уже рисовало: я стою на кухне и фарширую их печенью с жареным луком, поливаю майонезом, посыпаю зеленью… Будто под наркозом достала из кошелька последние деньги и отдала их продавцу. Алые плоды будто заколдовали меня: от них нельзя было отвести глаз… Вдруг кулек под тяжестью помидоров порвался, и драгоценные шарики покатились прямо под ноги покупателям. «Какая неприятность, мадам! Позвольте, я вам помогу», — услышала я откуда-то сзади. Обернувшись, увидела, как презентабельный молодой мужчина собирает мои помидоры в кожаную барсетку. «Они бы еще с чемоданом за грибами пошли», — вспомнилась почему-то фраза почтальона Печкина, которую так любил цитировать мой сын Макс. Достав из сумки новый кулек, я пересыпала туда помидоры и, буркнув «Спасибо», пошла к выходу.

— Был бы я художником, написал бы с вас картину «Девушка с кошелкой», — послышался за спиной знакомый баритон. Я была не в лучшем настроении из-за астрономических растрат и к флирту не расположена.

— Благодарю вас за помощь, но, извините, я спешу.

— У меня машина, и я вас охотно подвезу. Надеюсь, вы живете не в Борисполе?

— Нет, я живу в пяти минутах ходьбы отсюда, и пешком дойду быстрее, чем вы меня довезете.

— А пригласите меня на Новый год, — неожиданно сказал он. — Кстати, давайте знакомиться: Сергей Шнурков, коммерческий директор фирмы «Юникс». «Вот навязался на мою голову», — со злостью подумала я и пустила в бой тяжелую артиллерию:

— Вы знаете, господин коммерческий директор, я давно уже себе не принадлежу: у меня мама больная, двое детей от разных мужей и собака, которую нужно срочно везти к ветеринару. Так что вы не получите того, чего ожидаете, поищите себе что-нибудь более подходящее.

— Откуда ты знаешь, чего я ожидаю? Экстрасенсом работаешь? — нагло перешел на «ты» Шнурков.

Я ускорила шаг и вскоре уже была дома, радуясь, что избавилась от навязчивого мужика.

Нежданный гость

На часах было полдвенадцатого, дети спали. Я, наконец, собралась отведать приготовленные салаты и «шубу», как в дверь позвонили. Решив, что это соседка Вероника, которая всегда в новогоднюю ночь угощает меня пирогами, я даже не посмотрела в глазок. Каково же было мое изумление, когда я увидела на пороге того самого «Сеньора Помидора».

— Картина «Не ждали»? — прищурив глаза, спросил гость.

— Как вы меня нашли? — ошарашенно произнесла я.

— Да это, в принципе, было несложно: вы же сами сказали, что живете напротив рынка. Бутылочка «мартини», презентованная дворничихе, и… в течение пяти минут я узнал все о рыжеволосой дамочке в коричневой дубленке с двумя детьми. Выяснил также ваше семейное и материальное положение, и даже то, что у вас в настоящий момент нет…

— Вы хотели сказать — любовника?

— Вообще-то я хотел сказать — мужа, — неожиданно серьезно сказал «Сеньор Помидор'». — Может, позволите войти? Между прочим, через пятнадцать минут Новый год.

Пришлось налить нежданному гостю бокал шампанского и угостить салатом. Шнурков тут же с быстротой заправского повара нарезал принесенный с собой хлеб и сделал бутерброды с принесенной им же черной икрой. В итоге под новогоднее обращение президента к народу мы все-таки перешли на «ты».

— Ну и чего ты пришел? Мне даже постелить тебе негде — в одной комнате спит больной сын, в другой —

дочка, а в прихожей страдает собака с нарывом. Так что спать ты будешь в…

— Да кто же в новогоднюю ночь спит? А пришел я к тебе, потому что подумал: в этом доме все же могут пригодиться мои услуги.

После небольшой паузы Шнурков улыбнулся и добавил:

— В смысле, транспортные. Ты же сказала, что собака у тебя болеет, вот мы завтра и повезем ее к доктору.

На следующий день Шнурков загрузил сонную и больную Джекки в свою иномарку, и мы поехали к ветеринару. Сергей сам оплатил все процедуры, и вскоре мы уже были дома и доедали салаты. Потом он пришел еще раз, и еще, пока совсем не переселился к нам.

Детектив против Моэма

… Ту ночь я практически не спала: утром намечался ректорат, на котором меня должны были официально назначить заведующей кафедрой истории. Встала я всклокоченная и рассеянная. Проснулся и мой Сережка. «Натуля, давай я тебя отвезу. А не то опоздаешь», — сказал он и поцеловал меня в плечо. Мы наспех выпили кофе и поехали. По закону подлости на мосту Патона образовалась дикая пробка. Я психовала, жалела, что не поехала на метро, а тут еще Шнурков позволил себе «непереводимую игру слов с использованием местных идиоматических выражений». И я не выдержала: «Что толку от твоей машины, если на общественном транспорте добираться быстрее?!» Потом вышла из салона, сняла туфли и пошла пешком по лужам через мост на метро. На заседание я все-таки успела, но чувство вины перед Сергеем будто сверлило меня изнутри. Хотела позвонить ему, извиниться, но потом как-то замоталась и забыла. По дороге домой я купила ананас и шампанское, дабы отметить со Шнурковым свое назначение. Тихонько открыла дверь ключом, и…

— Ты что, Шнурок, рехнулся? На черта тебе сдалась эта чокнутая преподавательница?! — услышала я из Максимкиной комнаты незнакомый мужской голос. — Я же тебя хорошо знаю, долго ты так не протянешь. Утром отвозить одного в школу, вечером забирать второго из садика, смотреть эротический триллер про Винни-Пуха и танцевать лебединое озеро за каждую съеденную детками ложку бульона? Эх ты, Шнурок неприкаянный!

— А почему ты не допускаешь, что она нравится мне как женщина? Наташка, между прочим, похожа на Николь Кидман.

— Да видел я ее! У твоей Наташки от Кидман только патлы рыжие! Кроме того, она тебя еще и старше. То ли дело Светка из «обменника» у меня в магазине: молодая, глазки, ножки — все при ней. Да она из джинсов выскакивает, когда тебя видит!

Не дослушав до конца этот шедевр ораторского искусства, я решила посидеть в кафе возле дома, пока друг не уйдет. Когда вернулась, Сережка был уже один. Он сидел на кухне и читал какой-то жуткий детектив в мягкой обложке. Я не выдержала: «Что за муть ты читаешь? Вот что нужно читать». Шнурков посмотрел на положенную перед ним книгу Моэма «Луна и грош» как десятилетний школьник на голую женщину…

Спать я отправилась в одиночестве, а ночью проснулась от крика своего сына: «Ура! Получилось!» Выйдя на кухню, увидела такую картину: Макс в надетой на голову наволочке изображал привидение, Дашка спала на столе в обнимку с банкой консервированных груш, а на табуретке сидел очумевший Шнурков. Увидев меня, он выдохнул: «Это не дети, а наказание какое-то». «Ну и вали отсюда к Светке из «обменника», раз не нравится!» — крикнула я.

Утром его уже не было. На журнальном столике остался футляр от очков и детектив в мягкой обложке.

Жизнь потихоньку вернулась в прежнее русло вместе с твердой уверенностью, что семейная жизнь — не для меня. Наступил декабрь с предновогодними хлопотами и детскими простудами. Утром 31-го я отвезла детей к маме, на обратном пути заехала на рынок и стала готовиться к празднику. В одиннадцать вспомнила, что надо вынести мусор. Накинула куртку, взяла кулек с содержимым и вышла к бакам возле парадного.

— Наташка, я прочитал Моэма, — раздался за спиной тихий голос Шнуркова. — Выходи за меня…

В своем третьем браке я очень счастлива. Дашка называет Сережу папой и носит его фамилию. Наша семья — это наш мир, в который мы никого не пускаем. А каждый год 31 декабря мы все вместе отправляемся на рынок. За помидорами!

источник http://jenskie-istorii.info/